Маркшейдерия и недропользование

По мнению вице-президента РАЕН академика Е.А. Козловского «от того, какими принципами, методами, способами и критериями мы пользуемся при оценке и разработке каждого месторождения, каждого объекта недропользования, в определяющей мере зависит практическая возможность реализации задач и соблюдения положений, предусмотренных законодательством, и, в конечном счете, состояние минерально-сырьевой базы государства» [1].

Кондиционные требования на рудоминеральное сырье и эксплуатационные потери полезных ископаемых являются двумя сторонами одной «медали» (недропользования) и должны устанавливаться по единым критериям.

Кондиции, как и эксплуатационные потери, во многом определяются действующими функциональными ограничениями.

Функциональное ограничение первого вида соответствует условию

Б = const (1),

т.е. на горном предприятии (в карьере) вследствие ограниченного числа механизмов или по горно-геологическим условиям не может быть погашено в год балансовых запасов Б более некоторой величины Б₀. При этом любое количество рудной массы, получаемое в результате погашения запасов Б₀ при разных уровнях кондиций, потерь и разубоживания, может быть переработано на всех последующих стадиях технологической цепи – дробильно-сортировочной, обогатительной фабрике, заводе и т.д., а продукции найдется сбыт на рынке. С течением времени величина Б₀ может меняться, однако ограничение (1) сохраняется до тех пор, пока производственная мощность карьера (шахты) по рудной массе меньше или равна производственной мощности перерабатывающего предприятия (цеха).

Функциональное ограничение второго вида соответствует условию

Д = const (2).

Максимально возможный объем перерабатываемой рудной массы может быть ограничен сбытом товарной продукции, транспортными возможностями карьера по добыче руды, мощностью перерабатывающего цеха, требованиями к качеству руды вообще и к усреднению ее качества в частности. Со временем величина Д может меняться, однако, ограничение (2) сохраняется до тех пор, пока производственная мощность горного цеха не используется полностью по перечисленным причинам.

Существуют и другие виды функциональных ограничений.

Долгое время нормирование эксплуатационных потерь определялось требованием максимума прибыли на 1 т погашаемых балансовых запасов, что соответствовало условиям функционального ограничения первого вида (1), но далеко не всегда выполнялось на практике. В частности, всюду, где бортовое содержание металла совпадает с минимальным промышленным содержанием, ограничение первого вида не соответствует действительности. Это относится, прежде всего, к предприятиям железных руд с гигантскими запасами полезных ископаемых. В условиях кризиса, когда ограничения по сбыту минеральной продукции превалируют над горными возможностями предприятий, область применения расчетных схем по максимуму прибыли на 1 т погашаемых балансовых запасов существенно сужается.

Оптимальное недропользование непосредственно связано с безопасностью горных работ. Поэтому упразднение Государственного горного надзора и разделение надзорных функций между двумя разными ведомствами (Ростехнадзор и Росприроднадзор) представляется нам ошибкой.

Единственным действующим в настоящее время документом, регламентирующим нормирование потерь полезных ископаемых, являются «Временные методические рекомендации» [3], утвержденные распоряжением МПР РФ от 05.02.2003 г. № 42-р. Согласно этим рекомендациям «под потерями полезного ископаемого при добыче следует понимать часть запасов полезного ископаемого, не извлеченную из недр по геологическим, горно-геологическим, технологическим и экономическим причинам». Указанная норма попросту не верна, так как не учитывает потерь, хотя и извлеченных из недр, но направленных в породные отвалы. Согласно этим же рекомендациям «критерием оценки экономической эффективности сравниваемых вариантов разработки является величина прибыли в расчете на единицу погашенных балансовых запасов и прибыль за время разработки месторождения». Здесь в одной фразе приводятся не один, а два критерия, дающие в общем виде совершенно различные результаты.

Вызывает сожаление практика утверждения нормативов потерь по расчетной базе предшествующего года. В октябре 2008 г. были ужесточены нормативы потерь и повышены нормативы разубоживания (засорения) руд при добыче для ОАО «Михайловский ГОК» и «Карельский окатыш» в связи с высокой рентабельностью предкризисного 2007 г. Уже тогда были известны негативные кризисные последствия, но решение принималось под флагом борьбы за полноту использования недр и повышение бюджетной эффективности. На самом деле волевое снижение нормативов потерь и повышение нормативов засорения в условиях кризиса приводит к непроизводительным расходам по переработке пустых пород в условиях незагруженного производства, к резкому падению эффективности производства в целом, в том числе и бюджетной эффективности.

В 2005 г. ФГУП ВИОГЕМ разработал регламент расчета нормативов потерь и засорения при добыче для целей составления проекта освоения Ковдорского апатит-штаффелитового месторождения. В основу регламента были положены схема первого ограничения в связи с ограниченными запасами месторождения и реальные на то время экономические показатели. В 2009 г. институт «Гипроруда» (С.-Петербург), используя этот регламент, применил для расчетов условия «перегретой», в основном, спекулятивной экономики 2007 г., по которым рентабельность производства апатит-штаффелитового концентрата составила более 500%. В результате были получены отрицательные значения потерь, что дало основание ОАО «Гипроруда» подвергнуть сомнению методику ВИОГЕМ. Ясно, что если принять за базу данные 2007 г., необходимо пересмотреть кондиции на апатит-штаффелитовую руду, существенно понизив бортовое и минимальное промышленное содержания Р₂О₅, и пересчитать нормативы потерь для новых условий. Но главное заключается в том, что регламент 2005 г. не отражает реалий сегодняшнего дня. Необходимо принять расчетные схемы, учитывающие ограничения по сбыту продукции, и применить современные цены реализации производимой продукции.

Перечень подобных примеров может быть продолжен.

Передача функций нормирования эксплуатационных потерь полезных ископаемых из ведения Ростехнадзора к Федеральному агентству по недропользованию МПР РФ, окончательно закрепленная Постановлением Правительства РФ в 2008 г. [2], вновь требует возвращения к вопросу о критериях оценки недропользования.

Одним из функциональных подразделений Федерального агентства по недропользованию МПР РФ является Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых, являющаяся одним из действенных элементов системы государственного регулирования недропользования.

Несмотря на то, что ГКЗ располагает рядом подробных методических документов в этой сфере, к сожалению, они в основном имеют статус методических рекомендаций и не в полной мере учитывают современные требования. В частности, «Методические рекомендации» [4] не в полной мере отражают функциональные ограничивающие условия по горным возможностям, переработке полезных ископаемых и сбыту продукции; не рассматривают специфику новых способов разработки (например, скважинной гидродобычи - СГД); не учитывают связи кондиций с уровнем потерь и разубоживания полезных ископаемых; не применяют дифференцированные нормы дисконта в зависимости от горно-геологического риска; не отражают произошедших изменений в системе налогообложения и пр.

В связи с этим ГКЗ, осуществляя постоянную исследовательскую работу по совершенствованию нормативно-методической базы технико-экономического обоснования кондиций, призывает к участию в решении этой важной проблемы специалистов геолого-экономического профиля и заинтересованных лиц.

В основу расчета кондиций на рудоминеральное сырье положен критерий максимума чистого дисконтированного дохода (ЧДД) [4]. Помимо учета результатов операционной деятельности, по сути определяющих величину прибыли в динамике развития горного производства, требуется также учет инвестиционной деятельности, в частности обслуживания всякого рода заимствований. В период кризисных явлений такой подход приводит к результатам, существенно отличающимся от результатов, полученных при оптимизации потерь.

Проф. М.Н. Денисов предлагает под понятием «чистый доход» подразумевать «доход, «очищенный» от обязательных платежей, в том числе и от затрат, связанных с погашением кредита» [5]. В этом случае критерий «чистый доход» по сути, заменяется на «чистую прибыль». Однако такое решение не позволяет в полном объеме оптимизировать стратегию недропользования.

Из современных предложений по оптимизации стратегии недропользования следует особо выделить повышение значимости динамических кондиций, учитывающих изменения цен и затрат на минеральную продукцию. Это предложение тем более следует приветствовать, поскольку оно исходит именно от Государственной комиссии по запасам.

По мнению авторов статьи [6] «внедрение в практику горнорудного производства динамических кондиций взаимовыгодно как государству, так и недропользователю. Поэтому их правовой статус должен быть уравнен с постоянными разведочными кондициями путем их одновременного утверждения по результатам госэкспертизы материалов ТЭО кондиций» [6].

Предложения, изложенные в статье [6], были подвергнуты развернутой критике [7]. На наш взгляд, изменение системы учета движения запасов выполнимо путем дополнения Госбаланса разделами «активных балансовых запасов». Проблема своевременных согласований принимаемых решений также может быть разрешена за счет более оперативной деятельности контролирующих служб МПР.

Как представляется, главным недостатком предложений [6] является принятие в качестве константы «разумно-достаточного размера внутренней нормы доходности (ВНД), установленного в процессе государственной экспертизы материалов ТЭО постоянных разведочных кондиций месторождения». При благоприятной конъюнктуре сбыта и положительных макроэкономических условиях стремление «разубожить» добываемую рудную массу до уровня, обеспечивающего фиксированную ВНД, приведет к прирезкам заведомо убыточных участков месторождения. Наоборот, в условиях кризисных явлений попытка достичь заданного значения ВНД послужит оправданием явного хищничества. Выход из этого один – расчет многовариантных динамических кондиций для различных затратно-ценовых условий по максимуму ЧДД.

Изложенное позволяет сформулировать следующие основные выводы:

• с учетом сырьевой направленности российской экономики оптимальное недропользование в условиях кризиса приобретает первостепенное значение;
• стратегически необходимо дальнейшее совершенствование критериев и методов обоснования кондиций (прежде всего, эксплуатационных и динамических) для подсчета запасов рудоминерального сырья;
• оптимизация кондиций на запасы твердых полезных ископаемых и эксплуатационных потерь должны осуществляться по единым критериям;
• целесообразен расчет многовариантных динамических кондиций для различных затратно-ценовых условий по максимуму ЧДД;
• крайне необходим официальный регламент, определяющий оптимальную стратегию недропользования.

В заключение хотелось бы напомнить слова академика Е.А. Козловского, авторитетнейшего геолога-исследователя, о том, что решение задачи по выбору экономического критерия установления оптимальных границ балансовых запасов месторождений «имеет первостепенное значение, поскольку проблема рационального использования минерально-сырьевых ресурсов России в настоящее время приобретает большую остроту, чем в условиях плановой экономики, а в стратегическом плане эта проблема непосредственно связана с экономической безопасностью государства» [1].