Маркшейдерия и недропользование

Е. А. Козловский

В 2010 г. весь мир будет отмечать величайшее событие XX в. – 65 годовщину победы Советского Союза и стран коалиции в Великой Отечественной войне, войне, в которой погибли миллионы воинов и безвинных жертв фашистской авантюры. Историки (в который раз) хронологически изложат факты, объяснят суть и смысл этого грандиозного события. Я хочу, насколько это возможно, взглянуть на исторический смысл событий с несколько другой стороны. Ведь вторая мировая война была не только схваткой сражавшихся армий, но и ожесточённой борьбой экономик воевавших сторон. В частности, идет разговор о роли минерально-сырьевых ресурсов в период этих потрясений. А здесь есть чему поучиться и извлечь политические уроки и нынешним руководителям! С другой стороны, это огромный опыт организации экономики, мобилизации сил и средств для победы над врагом.

К сожалению, не только положительные эмоции сопровождают воспоминания. Идет зримый процесс по переписыванию истории Великой войны. Складывается впечатление, что создается единый фронт по очернению и фальсификации героического прошлого, по пересмотру итогов Великой отечественной войны.

Я ищу связующее звено между тем, что было и есть в системе управления народным хозяйством тогда и сейчас, в связи с чем и обратился к более близкой мне проблеме – минерально-сырьевому комплексу. Я знаю определяющую роль этого комплекса в развитии экономики, и поэтому возникла идея взглянуть на эту проблему в сопоставлении, тем более что она напрямую связана с национальной безопасностью страны, как об этом прекрасно подтвердил опыт Великой войны.

Возникает естественный вопрос, почему мы двадцать лет толчемся на месте, что мешает нам встать на ноги после потрясений, которые пережила Россия после развала СССР? Конечно, я рассматриваю только близкие мне профессиональные вопросы, но обобщения можно делать и более широкие. Опыт управления, созидания, организованности людей и великий патриотизм – разве это мало в нашей жизни? Может стоит задуматься, вспомнить и взять лучшее на вооружение?! Ведь международная обстановка нас не балует своей щедростью – любовью к России за ее прошлое, отданное не только во имя Свободы Европы, но и величие нашей Родины. Есть силы, которые тянутся к нашему минерально-сырьевому потенциалу, а вместе с ним – и к территории! Россия нашим «друзьям» нужна слабой! Об этом напоминают уроки Великой войны. Главное, уроки должны быть извлечены для пользы Отечества!

Аргумент агрессии. Вторая мировая война (1939-1945), как и Первая, была следствием непримиримых противоречий. Рост промышленного производства в капиталистических странах требовал постоянного увеличения притока минерального сырья извне, резко обострил проблему обеспечения природным сырьем конкурировавших между собой промышленных монополий этих стран. Соперничавшие в борьбе за господствующие позиции в мировом хозяйстве Великобритания, Франция, США, с одной стороны, и Германия и Италия – с другой, стремились к расширению колониальных владений, к захвату наиболее богатых источников минерального сырья.

Накануне Второй мировой войны главенствующие позиции среди капиталистических стран мира занимали Великобритания, Франция и США. Эти державы были в те годы наиболее развитыми в промышленно-экономическом отношении, располагали крупной добывающей и металлургической промышленностью, владели самыми обширными колониями на всех континентах планеты. Преобладающая часть запасов минерального сырья, выявленных и разведанных к тому времени в колониальных и зависимых странах, в 1938-1939 гг. контролировалась капиталистическими монополиями Великобритании, Франции и США: 80% железорудных ресурсов, 76% хромовых руд, свыше половины всех ресурсов никеля, 85% свинца, около 75% бокситов, почти все выявленные запасы ванадия и молибдена.

Ведущее место среди промышленно развитых капиталистических государств накануне Второй мировой войны принадлежало Соединенным Штатам Америки. Удельный вес США в промышленном производстве капиталистического мира достиг в 1937 г. 49%. США располагали большими разведанными запасами топливного и рудного минерального сырья. Добыча угля внутри страны составила в 1938 г. 358 млн. т, в 1939 г. – 405 млн. т, а в 1941 г. – 518 млн. т. Добыча нефти возросла с 173 млн. т в 1938 г. до 190 млн. т в 1941 г. Быстро росла добыча газа, которая уже в 1938 г. достигла 65 млрд. м³. По добыче угля, нефти и природного газа США занимали накануне войны первое место в мире.

Одновременно в США была создана мощная металлургическая промышленность. Выплавка чугуна и стали увеличилась соответственно с 32 и 48 млн. т в 1939 г. до 51 и 75 млн. т в 1941 г. В недрах США были выявлены и разведаны крупные запасы железной руды, меди, молибдена, свинца, цинка, золота, серы, многих других полезных ископаемых.

В период между Первой и Второй мировыми войнами к числу внешних владений и подмандатных территорий США по официальному юридическому статусу принадлежало сравнительно небольшое число стран. Однако фактически промышленные монополии США в этот период уже проникли во многие богатые минеральным сырьем страны Латинской Америки, Азии и Африки и почти бесконтрольно хозяйничали в Мексике, Перу, Чили, Венесуэле, Индонезии, в ряде других слаборазвитых странах.

Наступая на английских соперников, американские монополии проникли также в районы Ближнего и Среднего Востока, где к этому времени были открыты первые крупные месторождения нефти. Уже в 1928 г. они добились доли участия в компании «Ирак петролеум», эксплуатировавшей крупнейшее в Ираке Мосульское нефтяное месторождение. Тогда же американская монополия «Стандарт ойл оф Калифорния» получила концессию на о.Бахрейн в Персидском заливе. В 1933 г. эта монополия захватила громадную концессию в Саудовской Аравии, а американской монополии «Галф ойл корпорейшен» удалось получить 50% акций вновь образованной компании «Кувейт ойл» (другие 50% акций удержала за собой Англо-Иранская нефтяная компания). Таким образом, уже за несколько лет до начала Второй мировой войны все главнейшие нефтяные промыслы и месторождения Ближнего и Среднего Востока оказались в руках американских и английских монополий.

Располагая крупными ресурсами минерального сырья, добывавшегося внутри страны и ввозимого из слаборазвитых колониальных стран, США поставляли в Германию и Японию значительные количества нефти, легирующих металлов, меди и многих других видов стратегического сырья, необходимого для военного производства.

Потерпевшая поражение в мировой войне 1914-1918 гг. Германия, а также Италия и Япония начали готовиться к новой войне уже со второй половины 20-х годов, но особенно активно вели эту подготовку в 30-е годы.

Особенно интенсивным развитие промышленности, в том числе военной, было в Германии. На первых порах оно в основном опиралось на использование топливного и рудного сырья, добывавшегося внутри страны.

Внутренняя добыча каменного угля в Италии составила в 1938 г. только 1,5 млн. т, бурого – 0,9 млн. т, а добыча нефти – всего лишь 13 тыс. т. Добыча железной руды за этот год составила 1,1 млн. т и производилась главным образом на небольших месторождениях о.Эльба и провинции Пьемонт. Кроме того, для доменных печей использовались пиритные огарки, а также сохранившиеся от плавки этрусские и римские шлаковые отвалы. В 1939 г. в стране выплавлялось 1,1 млн. т чугуна и 2,3 млн. т стали (примерно половина из привозных руд). В связи с нехваткой собственных ресурсов в Италию в 1938 г. было ввезено из других стран 12 млн. т угля, 2,8 млн. т нефти и нефтепродуктов, значительное количество железных и марганцевых руд, меди, никеля, олова.

Значительно более высоким уровнем промышленного развития характеризовалась Япония, хотя она и испытывала большие трудности из-за недостатка энергетических и рудных ресурсов внутри страны. В 1938 г. на угольных месторождениях, расположенных на островах Кюсю, Хоккайдо и Хонсю, было добыто 45 млн. т каменного угля, в 1939 г. – 50 млн. т, а в 1941 г. добыча его достигла 72 млн. т. Однако качество угля японских месторождений сравнительно невысокое и металлургическое производство обеспечивалось импортными коксующимися углями, преимущественно из США.

Добыча нефти, начатая в Японии еще в 1875 г., была весьма ограниченной. В 1938-1939 гг. она не превышала 400 тыс. т в год, что удовлетворяло не более 10% потребностей страны.

Металлургическое производство Японии также базировалось в основном на привозном рудном сырье. Годовая добыча железной руды из небольших собственных месторождений накануне войны не превышала 0,8 – 1,2 млн. т; в это время и, особенно в годы войны, в качестве рудного сырья использовались преимущественно магнетитовые пески из береговых россыпей залива Ариаке близ Токио. Наряду с этим в Японию ежегодно ввозилось около 3,8-4 млн. т железной руды, 1,5 млн. т железного лома, 1 млн. т чугуна. В 1939 г. на японских металлургических заводах было выплавлено 3,2 млн. т чугуна и 6,7 млн. т стали, а в 1941 г. (включая предприятия оккупированных районов Китая) выплавка достигла соответственно 6 и 7,6 млн. т.

Особенно большую помощь в развитии военной промышленности японские милитаристы получали от капиталистических монополий США.

Агрессивно настроенные правители Японии, как и руководители Германии и Италии – ее союзников по блоку фашистских государств, настойчиво проводили курс милитаризации своей экономики. Одновременно они декларировали программу завоевания чужих территорий; их конечной целью было создание Великой Азиатской империи во главе с Японией, уже владевшей перед Второй мировой войной многими колониями. Агрессорами «страны восходящего солнца» провозглашался план захвата всего Китая и его природных богатств (значительные районы Центрального Китая уже были оккупированы японскими войсками), разрабатывались проекты завоевания всей Азии (включая Сибирь и Урал). Захват источников минерального стратегического сырья стран Тихого океана, Китая, Индии, других государств азиатского континента рассматривался японскими милитаристами в качестве необходимого подготовительного мероприятия, гарантирующего успех Японии в большой войне с Советским Союзом.

Накануне войны. Гитлер пришел к власти в обстановке сильного обострения классовых противоречий в Германии, достигших невиданного напряжения в период экономического кризиса 1929-1933 гг. Национальный доход Германии снизился на 40,5%, число занятых сократилось почти на одну треть, количество безработных достигло в 1932 г. 8 млн. человек.

Гитлеровцы использовали тяжелое экономическое положение страны для разнузданной социальной и расистской демагогии. Массовая безработица и обнищание трудящихся позволяли им сравнительно легко находить сторонников не только в слоях мелкой буржуазии, но и среди рабочих.

Некоторые моменты прихода к власти Гитлера раскрывает В. Фалин (бывший секретарь ЦК КПСС, историк): «Для многих будет новостью, что с 22-го года американские банки финансировали нацистскую партию, с 22-23-го годов американские военные атташе и их помощники в Германии поддерживали постоянную связь с Гитлером. Американцы финансировали главную избирательную кампанию 1932-го года, которая открыла Гитлеру путь к власти. В решающем заседании у банкира Шредера в Кельне 4 февраля 1933-го года было решено убрать фон Папена и отдать пост рейхсканцлера Гитлеру» (Завтра, №1, 2008).

Гитлер получил в наследство от Веймарской республики лишь 100-тысячную армию рейхсвера, как это предусматривалось Версальским договором, положившим конец Первой мировой войне 1914-1918 гг. Теперь к этому добавлялись боевики НСДАП – штурмовики (СА) и эсэсовцы (СС).

Но оставалась важнейшая задача – переубедить старый генералитет и перетянуть его на свою сторону. В 1935 г. (вопреки запрету по Версальскому договору) был принят Закон о всеобщей воинской повинности и создании Германских вооруженных сил (вермахта). Когда Гитлер вкрадчиво излагал свою позицию олигархам страны, Густав Круп фон Болен унд Габальх, отвечая за всех, заявил: «От имени руководителей германской промышленности я выражаю вам благодарность, господин канцлер, за ясное изложение вашей позиции. Мы полностью ее разделяем» (Аргументы недели, №32, 2007).

Интересно заявление посла США в Германии У. Додда (1933-1938 гг.). На основе фактов он делает вывод: «Военные промышленники во всем мире являются главной причиной напряженности в Европе». С Гитлером можно вести дела, – заявили Додду представители американских банков «Чейз Нэшнл бэнк» и «Нэшнл Сити бэнк» У. Олдрич и Г. Манн после интимной беседы с фюрером, во время которой они услышали от него о планах форсированного вооружения Германии и захвата Австрии и со своей стороны выразили готовность предоставить нацистам новые кредиты.

Передавая нацистам оружие и попустительствуя агрессии, реакционеры имели в виду вооружить Германию в первую очередь для войны против СССР и толкнуть ее на Восток. Такова реальность!

Успехи Германии достигли апогея, когда в сентябре 1938 г. западные державы под диктовку Гитлера подписали печально известное Мюнхенское соглашение, по которому Германии предоставлялось право на присоединение чехословацких Судет к рейху. Практически западные державы продали и предали Чехословакию.

Ссылаясь на затруднения, связанные с мировым экономическим кризисом 1929-1933 гг., Германия вскоре отказалась от выплаты репараций. Этот шаг был согласован с американским правительством Гувера, объявившим в 1931 г. мораторий (отсрочку взносов в счет погашения долга) на один год. В следующем году «План Юнга» был формально отменен на Лозаннской конференции, что не помешало Германии в дальнейшем получать крупные займы на создание военной машины.

США являлись главным кредитором Германии, которая воспользовалась мировым экономическим кризисом 1929-1933 гг. как предлогом для ослабления своей финансовой зависимости. Начиная с 1933 г. гитлеровское правительство провело ряд мероприятий, направленных на обесценивание германских долговых обязательств (облигаций), находящихся в руках иностранных и, прежде всего, американских, кредиторов.

Цели Гитлера были шире – полная колонизация России, превращение ее в сырьевую базу Германии. Немецкие промышленные магнаты ожидали от войны конкретных результатов – захвата крупных русских предприятий, даровых поставок стали и нефти, древесины и зерна, использования рабского труда русских рабочих. Их интересы полностью совпадали с намерениями фашистской власти. Как говорил Гитлер: «Надо завоевать то, в чем мы нуждаемся, и чего у нас нет». Уже 27 июля 1941 года была подготовлена «Инструкция по руководству экономикой во вновь захваченных восточных областях». Управление русскими заводами должна взять на себя компания «Остверке ГмбХ». Крупные немецкие фирмы подавали заявки на конкретные предприятия. Концерн Флика получил в свое распоряжение ряд предприятий металлургической, вагоностроительной, коксо-химической промышленности. Пушечного короля Круппа интересовали машиностроительные заводы. Русскую оптическую промышленность собирались захватить три немецких фирмы этого направления: «Эмиль Буш» – в Украине, «Лейц» – в Москве, «Цейс» – в Ленинграде. Концерн «Маннесман» хотел получить металлургический завод в Таганроге…

За операцией «Барбаросса» предполагалось продвижение вермахта на Кавказ и Ближний Восток, чтобы, вытеснив оттуда Англию, захватить этот нефтеносный регион.

После заключения Договора о ненападении от 23 августа 1939 г. у советского руководства не было особых иллюзий на сохранение прочного и длительного мира с Германией. Сталин понимал, что этот пакт не остановит Гитлера от реализации своих планов по расширению «жизненного пространства», что он не отступит от своей доктрины «Дранг нах Остен» и что угроза возможной войны с гитлеровской Германией реально существует.

Все мероприятия, проведенные после заключения пакта с Германией, говорят о том, что советское правительство и лично Сталин делали все возможное для укрепления обороны страны и вооруженных сил. Следует обратить внимание на то, что основные мероприятия по увеличению численности армии, ее структурной реорганизации и перевооружению постановлениями ЦК ВКП(б) и СНК намечались, главным образом, на 1941 год.

А. Верт, английский журналист, автор книги «Россия в войне 1941-1945 гг.», аккредитованный в годы войны в СССР, писал, что Сталин говорил, что Советский Союз пока не готов к войне с Германией и потому советское правительство использует дипломатические средства, чтобы избежать военного столкновения в 1941 г., и если это удастся, то возможная война в 1942 г. будет проходить для Советского Союза в более выгодных условиях и тогда Красная Армия, в зависимости от обстановки, сможет либо выжидать, либо сама перехватит инициативу.

Таким образом, подрыв экономики СССР рассматривался как важнейшая составляющая боевых действий, ослабления СССР.

Руководство СССР, благодаря усилиям разведки, было поставлено в известность и об издании директивы главного командования сухопутных войск Германии от 31 января 1941 года о стратегическом сосредоточении и развертывании на востоке трех групп армий – «Север», «Центр» и «Юг».

В марте 1941 года на основе поступивших в ГРУ новых донесений было подготовлено и доложено руководству спецсообщение. В нем указывалось, что в министерствах Берлина убеждены в предстоящей войне против СССР. Сроком нападения считают 1 мая 1941 года. Из Бухареста поступило сообщение, что нападение на СССР следует ожидать через три месяца, то есть в июне. О точной дате нападения Германии на СССР сообщали в своих донесениях и многие советские разведчики, в том числе и такой известный, как Рихард Зорге.

Сырьевые ресурсы СССР. Всему миру известно, что минерально-сырьевой потенциал России огромен и это является не только предметом гордости россиян, но и предметом зависти мирового капитала с естественным желанием в этом порыве отторгнуть от России часть территорий, осуществить ее развал. Мы обязаны это знать, оценивать, прогнозировать политическую обстановку и готовить отпор, и, во всяком случае, быть готовыми к активным действиям.

Не следует забывать, что молодое советское государство вошло в историю со скромными геологическими результатами. Так, общая геологическая изученность территории дореволюционной России была исключительно низкой. Например, на сводной геологической карте России, изданной Геологическим комитетом в 1915 г., огромные пространства Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии и частично Кавказа представляли собой белые пятна. Даже промышленно освоенные районы дореволюционной России, такие как Урал и Баку, оставались, по словам И.М. Губкина (1933), совершенно неизученными с точки зрения возможных их перспектив. А.Е. Ферсман в 1928 г. писал, что военное министерство России в разгар Первой мировой войны не имело данных о месторождениях даже таких распространенных полезных ископаемых, как барит и тальк.

Значительная часть предприятий горнодобывающих отраслей промышленности находилась до революции в руках иностранного капитала. Только с 1901 по 1911 г. в России были учреждены 184 иностранные компании с общим капиталом почти 300 млн. руб., из которых на долю нефтяной, угольной и золотоплатиновой отраслей промышленности приходилось более 2/3 уставного капитала. Большая часть угольных шахт Донбасса принадлежала германским промышленникам. Владельцы частных горных предприятий предпочитали не тратить деньги на проведение геологоразведочных работ.

Общая исключительно низкая степень геологической изученности территории царской России обусловила соответственно и недостаточную разведанность ее минеральных богатств. По данным В.И. Вернадского (1915), к началу XX в. за рубежом использовали 61 элемент Периодической системы элементов Д.И. Менделеева, а в России – только 31, из них всего лишь для 17 были известны месторождения с разведанными или предварительно оцененными запасами.

Курс на индустриализацию страны был принят XIV съездом ВКП(б) в декабре 1925 г., а в декабре 1927 г. на XV съезде ВКП(б) были разработаны директивы по составлению плана развития народного хозяйства СССР на 1928-1933 гг. XVI конференция ВКП(б) в апреле 1929 г. утвердила первый пятилетний план. Начался период коренной перестройки всего народного хозяйства страны, что потребовало решительного изменения методов работы геологической службы для решения принципиально новых задач.

Уровень развития производительных сил страны в предвоенный период рос следующими темпами (в неизменных ценах): народный доход составил (в млрд. руб.): в 1928 г. – 25, в 1932 г. – 46, в 1937 г. – 96 и в 1940 г. – 128. Если 1928 год принять за базовый (100%), то эти цифры будут выглядеть следующим образом: 100 – 182 – 384 – 512%. Капитальные вложения в народное хозяйство СССР за две с половиной предвоенные пятилетки росли еще стремительнее: увеличились в 12 раз (с 3,7 до 43 млрд. руб. в год), основные фонды выросли в 5 раз (со 140 млрд. руб. до 709 млрд. руб.), а валовая продукция промышленности – в 7 раз (с 21 до 139 млрд. руб.). И что особенно важно, прирост в значительной степени шел за счет средств производства, стоимость которых в 1928 г. составляла 8,5 млрд. руб., а в 1940 г. – 85 млрд. руб., т.е. стала в 10 раз больше.

В 1940 г. производство средств производства крупной промышленности в СССР выросло по сравнению с дореволюционным 1913 г. в 17 раз, а по отношению к 1920 г. – в 91 раз. Резко изменилась структура промышленности: в 1913 г. в России производство средств производства занимало лишь 34% ее объема, а в СССР в 1940 г. его доля составляла уже 61%, в том числе машиностроения и металлообработки – 36%.

Перечисленные выше достижения предвоенной промышленности СССР стали возможными в значительной степени в результате самоотверженного труда молодой геологической службы страны, обеспечившей выявление, ускоренную разведку и подготовку для промышленного освоения многих и многих месторождений полезных ископаемых.

Большое значение для дальнейшего развития геологоразведочных работ на нефть имела оценка общих ее ресурсов в целом для СССР и отдельных его районов, выполненная в предвоенный период под руководством И.М. Губкина. Эта работа основывалась на обширном, научно переосмысленном фактическом материале и содержала количественную оценку ожидаемых запасов нефти, в том числе и в регионах с низкой степенью изученности.

На состоявшемся в конце 1929 г. при ВСНХ первом Всесоюзном совещании геологов-нефтяников, которое занималось разработкой плана геолого-поисковых работ на нефть в 1928-1933 гг., большое внимание было уделено развитию этих работ в районах западного склона Урала и в Поволжье. В Перми для разведки и добычи нефти был создан трест «Востокнефть». К зиме 1930-1931 гг. этот трест вел буровые работы в ряде районов Западного Урала, а также в Башкирии и Поволжье.

Академик А.Д. Архангельский в своей статье «Где и как искать новые нефтеносные области в СССР» (июнь 1929 г.) дал геологическое обоснование перспектив нефтеносности и наметил направление разведочных работ в Урало-Волжской области на первом этапе. Он рекомендовал начать бурение на девонскую нефть на антиклинальных поднятиях карбона на западном склоне Урала. В западном Приуралье, куда приурочены Чусовской и Ишимбаевский районы, разведочные работ должны учитывать оба, возможно нефтеносных, горизонта.

Каких только мер ни предпринимало государство, чтобы продвинуть нефтяную промышленность на восток России! В 1952 г. министр нефтяной промышленности Н.К. Байбаков на собрании партийно-хозяйственного актива в Татарии подчеркнул, что министерство направляло на Кавказ основные капитальные вложения и не уделяло должного внимания созданию материально-технической базы нефтяной промышленности Татарии, развитию работ на крупнейшем в то время Ромашкинском месторождении.

Была осуществлена полная переоценка запасов по углю, выявлены месторождения горючих сланцев, на базе разведанных месторождений торфа действовали мощные тепловые электростанции, были значительно расширены перспективы по железным рудам известных железорудных бассейнов (Курская магнитная аномалия, Криворожский, Керченский) и отдельных месторождений (Урал, Западная Сибирь), а также выявлен и разведан ряд новых объектов (Закавказье, Урал, Сибирь и др.). В результате систематических поисково-ревизионных работ, проведенных советскими геологами в годы первых пятилеток, в дополнение к двум ранее разрабатывавшимся марганцевоносным бассейнам (Чиатурский и Никопольский), был выявлен ряд новых месторождений марганца на Северном Урале (Полуночное, Березовское, Ново-Березовское и др.), а в Центральном Казахстане открыта целая марганцеворудная провинция с месторождениями осадочных и осадочно-метаморфогенных руд палеозойского возраста. На Южном Урале в Мугоджарах (Казахстан) было открыто уникальное по запасам и качеству руд Донское (Кемпирсайское) месторождение хромитов, а в Забайкалье – Шахтаминское месторождение молибдена. Уже в канун Великой Отечественной войны было доказано промышленное значение по молибдену ряда крупных медно-порфировых месторождений – Коунрадского в Центральном Казахстане, Кальмакырского в Узбекистане и др. Накануне войны были открыты промышленные месторождения вольфрама, освоение которых осуществлялось в ходе продолжавшейся разведки. Это – Тырныаузское на Северном Кавказе, Акчатау в Центральном Казахстане, Лянгар, Чорух-Дайрон, Койташ, Ингички в Средней Азии, Калгутинское на Алтае, Джидинское в Забайкалье, Аляскитовое на Северо-Востоке СССР и др.

В эти годы были не только восстановлены все ранее действовавшие медные рудники Урала, Закавказья, Центрального Казахстана, Алтая и Минусинского района Красноярского края, но и выявлено и ускоренными темпами разведано большое число новых месторождений: медно-никелевых – Норильское и Мончегорское, медно-порфировых – Коунрадское, Бощекульское и Кальмакырское (Алмалыкское), медно-молибденовых – Каджаранское и Агаракское, медно-колчеданных – Блявинское, Сибайское и Учалинское; переоценено и разведано Джезказганское месторождение медистых песчаников и ряд медно-колчеданных месторождений – Дегтярское, им. III Интернационала и др. Большая часть разведанных месторождений сразу же осваивалась, что позволило увеличить производство меди в СССР за предвоенные пятилетки в 4,5 раза.

Большое значение для успешной индустриализации страны и оплаты закупавшегося за рубежом промышленного оборудования имело развитие сырьевой базы благородных металлов – золота, платины, платиноидов и др. Колымская экспедиция 1928 г., организованная Ю.А. Билибиным, выявила первые промышленные месторождения золота на Северо-востоке СССР, что сыграло исключительно важную роль в период Великой Отечественной войны.

За годы первых предвоенных пятилеток Советский Союз превратился в индустриально развитое социалистическое государство. Уже в 1937 г., к концу второй пятилетки, по объему промышленного производства СССР вышел на первое место в Европе и на второе (после США) в мире. В эти же годы закладывалась индустриальная и техническая база советской оборонной промышленности.

Опираясь на использование минеральных богатств, разведанных в недрах страны, горнодобывающие и перерабатывающие отрасли промышленности СССР достигли в предвоенный период значительных успехов, о чем свидетельствуют данные табл.1.

Всего лишь за 12 лет трех первых неполных пятилеток (1929-1932, 1933-1937 и 1938-1940 гг.) добыча угля в стране увеличилась в 4,7 раза, нефти – в 2,7, а природного газа – более чем в 10 раз, добыча железной руды выросла почти в 5 раз, марганцевой руды – в 3,7 раза, выплавка чугуна – в 4,5 и стали – в 4,3 раза, производство минеральных удобрений – в 23 раза, цемента – в 3 раза. Значительно возрос выпуск алюминия, меди, свинца, цинка, никеля, олова, других цветных и редких металлов.

Возможности агрессора. Первоначально минерально-сырьевое «кредо» Гитлера сводилось к идее о самообеспечении. В своих выступлениях он требовал, чтобы « …до окончательного решения проблемы сырья путем завоевания жизненного пространства осуществлялось самообеспечение сырьем в духе автаркии», для чего « …необходимо, невзирая на стоимость, повысить добычу отечественных руд…, найти заменители ряда металлов», « …самыми ускоренными темпами развивать собственное производство горючего… К решению этой задачи следует подходить с такой же решимостью, как и к ведению войны»(!). Однако позже от идеи автаркии Гитлер отказался, заявив, что « потребность в других металлах – меди, олове – за свой счет покрыть невозможно… Единственным выходом… является приобретение обширного жизненного пространства». Этому и была подчинена вся последующая его политика.

К моменту нападения на СССР Германия имела возможность использовать экономический, в частности, минерально-сырьевой потенциал почти всей Европы – оккупированных государств, своих союзников по фашистскому блоку и так называемых нейтральных стран.

Большое значение имел захват самого крупного в Западной Европе Лотарингского железорудного бассейна, расположенного на территории Франции и Люксембурга. Поставки железной руды с месторождений этого бассейна имели особое значение для обеспечения сырьем германской черной металлургии. В 1941 г. гитлеровцы вывезли из оккупированных районов Франции 4,9 млн. т черных металлов (73% их годового производства). В 1942 г. в железорудных районах Лотарингии (Франция) и Люксембурга было добыто соответственно 12,2 и 5 млн. т руды. Это позволило сократить добычу бедных железных руд на низкорентабельных месторождениях Германии.

С захватом Силезии Германия получила доступ к месторождениям высококачественных углей Верхнесилезского бассейна, которые в годы войны составляли значительную часть энергетического баланса рейха. Из Австрии Германия стала получать нефть, железную руду, руды цветных металлов.

Крупными поставщиками стратегического минерального сырья были союзные государства: Румыния, обладавшая наиболее крупными из известных в то время в капиталистической Европе месторождениями нефти; Венгрия отправляла в Германию нефть и бокситы, Финляндия – никель, Италия, которая занимала одно из ведущих мест в мире по запасам и добыче ртути (месторождение Монте-Амиата), поставляла значительное количество этого важного для производства боеприпасов сырья. В целом на долю союзников Германии в 1942 г. приходилось 93% импорта в эту страну нефти, 95 – нефтепродуктов, 70 – бокситов, 47 – хромовой, 15 – марганцевой, 13 – медной руды, 43-49% свинца и цинка (в руде); в 1943 г. – 92% стали, нефти и нефтепродуктов, 65 – бокситов, 58 – свинцовой, 37 – хромовой и 26% медной руды.

Готовясь к агрессии, Германия задолго до 1939 г. накапливала стратегические запасы дефицитных видов полезных ископаемых, в том числе и с помощью США, Англии и других стран. К тому же в ее распоряжении оказались материальные ресурсы всех оккупированных ею стран (почти вся Западная Европа), а также якобы нейтральных государств (Испания, Швеция и др.) и стран-союзников по гитлеровской коалиции (Италия, Румыния и др.).

В итоге по уровню промышленного производства Германия уже в 1939 г. значительно опередила Англию и Францию. Так, выплавка алюминия – основы самолетостроения – достигла 194 тыс. т (в 1931 – лишь 21 тыс. т), т.е. превысила суммарное его производство во всех остальных странах Европы. А в 1941 г. Германия, использовав мощности оккупированных ею стран, выплавила уже 324 тыс. т алюминия.

Г.А. Мирлин, используя данные первичных источников фашистского вермахта, характеризует военно-промышленный потенциал Германии накануне ее нападения на Советский Союз следующими цифрами: выплавка чугуна и стали с 1937 по 1941 г. возросла в 2,2 раза, превысив 45 млн. т; добыча железных руд увеличилась почти в 8 раз, каменного угля – в 1,9 раза (свыше 400 млн. т), нефти – в 20 раз (в основном за счет синтетических масел, получаемых при перегонке каменного угля), бокситов – в 23 раза, меди – в 3,2 раза и т.д. Добавим, что в ходе оккупации из Франции, Голландии и Бельгии было вывезено 8,8 млн. т моторного топлива. В одной только Франции было реквизировано 42 тыс. т меди, 27 тыс. т цинка, 19 тыс. т свинца и др.

К 1941 г. Германия владела почти всей территорией Западной Европы (5 млн. км²) с населением 290 млн. человек (значительно больше, чем в СССР). По выплавке стали она превосходила нашу страну в 3 раза, по выработке электроэнергии – в 2,3 раза, по добыче угля – в 5 раз. Мощность автомобильных заводов составляла 600 тысяч единиц в год. Общая сумма богатств, награбленных гитлеровской Германией в странах Западной Европы, превысила 9 млрд. фунтов стерлингов, что было вдвое больше годового национального дохода самой Германии. На германскую промышленность работали более 12 млн. иностранных рабочих (Советская энциклопедия, 2-е изд., т. 7).

Об откровенно разбойничьем характере проектов фашистской Германии можно судить по секретному докладу уполномоченного отдела экономической политики нацистской партии Корсванта, подготовленному в июне 1940 г. Развивая захватнические идеи о завоевании германским рейхом мирового господства, он предлагал включить в число колониальных владений рейха десятки стран, богатых природным сырьем, таких как район меднорудных залежей в Катанге, месторождения нефти в Ираке и на Бахрейнских островах. Он требовал, чтобы нацистской Германии было предоставлено право эксплуатации важнейших источников сырья во всех районах мира, в том числе никелевых рудников в Канаде, рудников по добыче ртути в Испании (Альмаден), находившихся преимущественно в английском владении, месторождений фосфатов в Алжире, принадлежащих Франции, и т.д.

Захватив Балканский полуостров и его значительные сырьевые ресурсы, страны фашистского блока существенно увеличили мощь своей экономики. В результате оккупации европейских стран военно-экономический потенциал нацистской Германии увеличился в несколько раз (табл.2).

Мощность военной промышленности нацистской Германии была значительно увеличена также за счет захваченных металлургических, машиностроительных и военных заводов оккупированных стран. Почти 6,5 тыс. промышленных предприятий в порабощенных странах Европы производили вооружение, боеприпасы, транспортные средства, снаряжение и другую необходимую продукцию для германского рейха и его армии. Захваченным только в одной Франции автотранспортом были полностью укомплектованы 88 немецких дивизий.

К моменту нападения на СССР Германия, как указано выше, располагала почти всеми экономическими и людскими ресурсами Западной Европы. К этому следует добавить мощности других отраслей горнодобывающей промышленности стран, перешедших на службу военной машине фашистской Германии. Это медно-полиметаллические рудники Югославии, колчеданные месторождения Рио Тинто в Испании, залежи никелевых руд Финляндии, сурьмяные месторождения Франции, Австрии, Югославии, Италии; ртуть крупнейших в мире месторождений Альмаден в Испании, Монте-Амиата в Италии и Идрия в Югославии, которые обеспечивали более 80% общемировой добычи этого стратегического металла. Напомним и о первосортной кирунаварской железной руде в нейтральной Швеции, значительная часть которой направлялась на заводы Круппа в Германию. Цифры свидетельствуют о том, что накануне войны фашистская Германия и ее сателлиты значительно превосходили СССР по производству стали, электроэнергии, добыче угля и др.

К военно-промышленному потенциалу Германии следует отнести и разветвленную сеть химических заводов концерна «Фарбен-индустри», использовавшего минеральное сырье для производства дефицитных стратегических материалов.

В целом Германия была в расцвете могущества. В 1941 году общая стоимость материальных ценностей и продовольствия, вывезенных из покоренных стран, вдвое превысило ее годовой национальный доход.

По данным профессора В.П. Смирнова, каждый день Франция выплачивала 400 миллионов франков в счет оккупационных платежей (с ноября 1942 года – 500 миллионов франков). Вся ее экономика служила Германии. К началу 1944 года 80% французских предприятий выполняли немецкие военные заказы. В Германию вывозилось до трех четвертей сырья и от 50 до 100% готовой продукции основных отраслей французской промышленности. На принудительные работы в Германию было вывезено около 1 миллиона французов. Свыше 700 тысяч французов использовалось на строительстве немецких укреплений.

Значительную роль в обеспечении германской промышленности стратегическими материалами играли экономические связи с так называемыми «нейтральными» странами. С 1940 по 1942 г. экспорт в Германию из нейтральных стран увеличился более чем в два раза, а в 1942 г. превысил 1,2 млрд. марок. Швеция поставляла высококачественную железную руду из месторождений района Кирунавара (16-18 млн. т в год), ферросплавы, сталь, цинк. Из Испании поступали ртуть, добывавшаяся на крупнейшем в мире месторождении Альмаден, железная и свинцово-цинковая руда, пирит, свинец, олово, вольфрамовый концентрат, из Португалии – вольфрамовый концентрат, из Турции – хром. Через Испанию и Португалию в Германию направлялись стратегические материалы из стран Южной Америки и Азии. Испания даже перепродавала значительное количество бензина, поступавшего из США. Для гитлеровского рейха Португалия закупала в странах Латинской Америки нефть, нефтепродукты и другое сырье, Турция – нефть в Ираке.

Потребность в легирующих металлах – марганце, хроме, никеле, вольфраме, ванадии и молибдене, добыча которых в Германии не производилась, полностью удовлетворялась за счет ввоза руд, металлов и ферросплавов из оккупированных, союзных и нейтральных стран.

А. Шпеер, один из руководителей промышленности рейха, вспоминает: «…Уже через полгода после моего вступления в должность во всех подведомственных отраслях мы добились значительного увеличения производства военной продукции. Согласно «Показателям готовой продукции германской военной промышленности», производство танков в августе 1942 года возросло по сравнению с февралем на 25%, а производство боеприпасов увеличилось чуть ли не вдвое. В целом общая производительность военной промышленности увеличилась за это время на 59,6%. Очевидно, мы смогли мобилизовать неиспользованные ресурсы. Если в 1941 г. индекс общего объема производства вооружений составлял 98%, то к июлю 1944 года мы, несмотря на начало массированных воздушных налетов, смогли добиться рекордного показателя. Он составил 322%. При этом трудоемкость увеличилась всего лишь на 30%» (А. Шпеер. Воспоминания. Смоленск. Русич, 1997).

Минерально:сырьевые ресурсы в ходе войны. Из сказанного выше следует, что практически по всем показателям народного хозяйства (кроме, пожалуй, нефти) Советский Союз уступал ресурсному потенциалу фашисткой Германии.

С этих позиций следует по новому подойти к анализу причин наших военных неудач первых двух лет войны. Подавляющее число публицистов видит причины поражений на фронтах Великой Отечественной войны во внезапности нападения. И лишь маршал Г.К. Жуков прямо, хотя и очень осторожно, сказал, что наша промышленность и промышленно-военный потенциал уступали германскому. Видел это и И.В. Сталин, пытавшийся, насколько это было возможно, оттянуть дату начала войны, неизбежность которой всем была ясна. Для полной военной готовности нам не хватало, как минимум, еще полтора года. И прав был, конечно, маршал Г.К. Жуков, утверждая, что если даже исключить фактор внезапности в начале войны, то все равно наша армия, уступавшая по своему техническому оснащению германской, не смогла бы сдержать первый ее натиск. Другое дело, что можно было бы избежать таких гигантских людских, материальных и территориальных потерь.

«Отечественная война, – писал Н.А. Вознесенский (1948), – потребовала немедленного перевода советской экономики на рельсы военного хозяйства». 16 августа 1941 г. Советское правительство приняло «Военно-хозяйственный план» на IV квартал 1941 г. и на 1942 г. по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии, по которому предусматривалось на Востоке СССР увеличение добычи угля, нефти и производства авиа- и автобензина, чугуна, стали, проката, меди, алюминия, взрывчатых материалов и боеприпасов, разнообразной военной техники. Этим планом намечалась эвакуация на восток из европейских районов страны сотен промышленных предприятий, возведение там новых электростанций суммарной мощностью 1386 тыс. кВт и строительство пяти новых доменных печей, 27 мартенов, блюминга, пяти коксовых батарей, 59 каменноугольных шахт и др. – всего на 16 млрд. руб. Этот план был не только выполнен, но и перевыполнен.

Действительно, сравнительные цифры говорили не в пользу нашей страны. В 1940 г. Советский Союз произвел 165 млн. т угля, 18 млн. т стали и 31 млн. т нефти. В то же время только собственно Германия (в границах 1937 г.) произвела 252 млн. т угля, 19 млн. т стали и 1 млн. т нефти. Но если прибавить потенциал оккупированных стран и сателлитов, то цифры возрастали до 391 млн. т угля, 30 млн. т стали и 7 млн. т нефти.

Но промышленный потенциал Советского Союза складывался не только из голых цифр. Одним из важнейших подтверждений этой аксиомы явилась невиданная по своим объемам передислокация промышленности, в том числе и военной, с запада на восток СССР.

Как указывалось выше, советские геологи за предвоенные годы сумели создать мощную минерально-сырьевую базу страны, обеспечив ее разведанными запасами практически всех видов полезных ископаемых, и, что особенно важно, теми, что определяют научно-технический прогресс. К началу 40-х годов разведанные запасы увеличились по сравнению с известными до Октябрьской революции по нефти в 6 раз, углю – в 7, железным рудам – в 5,5, хромовым рудам, свинцу, и цинку – в 9, марганцевым рудам – в 4, меди – в 27 раз. На долю Советского Союза приходилось более половины оцениваемых в то время мировых ресурсов железных руд и нефти. Важно подчеркнуть, что в результате проведенных в предвоенные годы геологоразведочных работ значительное количество минеральных ресурсов было выявлено на Урале и в восточных районах страны.

Созданная минерально-сырьевая база обеспечила значительное увеличение добычи полезных ископаемых (в частности, нефти по сравнению с дореволюционной в 3 раза, угля в 5,7 раза, выплавки стали в 4,4 раза), создание новых крупных предприятий черной и цветной металлургии, строительной индустрии, производства минеральных удобрений. В эти годы были сооружены крупнейшие Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты, сыгравшие заметную роль в обеспечении оборонной промышленности высококачественной сталью еще в предвоенные годы и особенно в период Великой Отечественной войны. Это в целом относится и к редким металлам. Наша горнодобывающая промышленность развивалась бурными, но все же недостаточными темпами, что привело к качественному отставанию нашей военной техники от германской. Особенно четко это просматривалось в самолето- и танкостроении. Перелом наступил лишь в ходе войны, когда в полной мере стали использоваться минерально-сырьевые ресурсы восточных регионов страны, особенно по легирующим металлам и алюминию.

Вторая половина 1941 г. была временем великого перемещения производительных сил на Восток. Напомним еще раз, что с июля по декабрь этого года было эвакуировано в восточные районы 2593 предприятия, в том числе 1523 крупных. Как известно, перебазированием на Восток военных и гражданских промышленных предприятий руководил А.Н. Косыгин. Автор книги «Косыгин» (2003) В. Андрианов пишет: «С июня 1942 г. Косыгин отвечал за обеспечение Красной Армии инженерными и саперными средствами; в августе того же года получает еще одно поручение – он уполномоченный ЦК ВКПБ и СНК СССР по обеспечению заготовок местного топлива… Такого масштабного перемещения производственных сил, как в Советском Союзе в сорок первом году, а затем под новым натиском вермахта и в сорок втором, мировая история не знала». В эту сферу входила, естественно, и геология.

Нефтяная промышленность в этом отношении не являлась исключением. Война поставила перед нефтяниками две главные задачи. Во-первых, сделать все для бесперебойного обеспечения фронта и военного производства нефтепродуктами в достаточных количествах, и, во-вторых, принять все меры к тому, чтобы враг не смог добывать нефть из скважин, оказавшихся на временно оккупированной территории.

Но, несмотря на все трудности, нефтяники справлялись с поставленными перед ними сложными задачами. Так для артиллерийского и стрелкового оружия производились низкозамерзающие спецсмазки. Особенно качественными они получались из эмбенских нефтей. Немецкая же техника часто отказывала в сорокоградусные морозы зимы 1941 г.

Красная Армия снабжалась бензином, использование которого было возможно при температуре до -55°С. Основное же количество немецкого горючего теряло эту способность уже при -10-15°С. Острая проблема сложилась с авиационным топливом. Советские заводы производили его с октановыми числами 78, 74 и 70. Однако для двигателей, установленных на наших истребителях, требовалось горючее с октановым числом 95, а для его получения на 1 кг авиабензина Б-78 добавлялось 4 миллилитра жидкости Р-9, содержащей тетраэтилсвинец.

Целенаправленно менялась структура производства нефтепродуктов: в начале 1942 г. из довоенного ассортимента, включавшего 72 вида смазочных масел и смазок, было решено оставить 35 наименований. В 1942 г. общее производство нефтепродуктов существенно упало.

Удивительно, что поиски нефти и газа в Западной Сибири не прекращались даже в разгар Великой Отечественной войны. 17 февраля 1944 г. был издан Приказ Народного комиссариата нефтяной промышленности и Комитета по делам геологии при СНК СССР, подписанный заместителем наркома Н.К. Байбаковым и председателем Комитета И.И. Малышевым, который обязывал закончить работы по научному обобщению геологических материалов по нефтегазоносности Западной Сибири к 1 июня 1944 г.

Из южных районов страны в Башкирию, Куйбышевскую, Оренбургскую и Пермскую области были переброшены крупные поисковые и разведочные организации с опытными кадрами геологов, буровиков, с буровым оборудованием, материалами и механическими базами. Эти мероприятия позволили, начиная с 1942 г., значительно усилить поисковые и разведочные работы в указанном регионе. С 1941 по 1945 г. общий объем разведочного бурения достиг 427 тыс. м, что в 1,5 раза превысило объем разведочного бурения за все пятилетие 1936-1940 гг.

В результате перебазирования и строительства на востоке промышленных и оборонных предприятий, освоения новых месторождений минерального сырья коренным образом изменилось размещение производительных сил страны. Восточные районы превратились в ее основную военно-промышленную базу.

Ведущее место занял Урал, ставший главным звеном военно-промышленной базы страны, ее арсеналом, основным поставщиком цветных и черных металлов. Уже в IV квартале 1941 г. на его долю пришлось 62% произведенного в стране чугуна, около половины выпуска стали и меди, почти третья часть цинка и весь выпущенный в этот период алюминий, а также никель, кобальт, магний. А к сентябрю 1942 г. выпуск промышленной продукции на Урале увеличился по сравнению с довоенным в 2,5 раза.

Принятые меры способствовали значительному увеличению производственных мощностей металлургических предприятий, усиленных эвакуированным оборудованием. Магнитогорский комбинат принял оборудование 34 заводов, Нижнетагильский, Орский и Челябинский – 13 заводов. Всего за два с половиной месяца была сооружена первая очередь нового металлургического завода в Челябинской области. Были расширены также мощности старых металлургических заводов – Златоустовского, Свердловского и др.

Для удовлетворения резко возросшей потребности в железной руде были значительно усилены геологоразведочные работы, в первую очередь в районах действующих металлургических комбинатов – Тагило-Кушвинского, Бакальского, Магнитогорского, Орско-Халиловского и др. В Западной Сибири геологоразведочные работы на железные руды проводились в районах Кузнецкого комбината – на месторождениях Горной Шории и Кузнецкого Алатау.

Из-за потери Никопольских рудников на Украине и сложности доставки концентратов из Чиатурского района Грузии возникли большие трудности со снабжением марганцем металлургических заводов Урала и Западной Сибири. В довоенном 1940 г. удельный вес восточных районов в добыче марганцевых руд не превышал 8,4%. В создавшейся обстановке первостепенное значение приобрели разведка и форсированное освоение месторождений Полуночного, Уразовского и Улу-Телакского на Урале, Джездинского в Казахстане, Мазульского и Дурновского в Западной Сибири. Уже к концу 1941 г. на заводы черной металлургии пошел первый уральский марганец. В 1944 г. удельный вес восточных районов в добыче марганцевой руды достиг 84,7%.

В связи с выходом из строя никелевых рудников на Кольском полуострове резко возросло значение добычи сульфидных никелевых руд в Норильском районе Красноярского края и на месторождениях силикатных руд никеля на Урале. Последние стали основной сырьевой базой Уфалейского никелевого комбината. Я выше уже упоминал об огромной геолого-промышленной задаче, выполненной в довоенные годы Норильским комбинатом, о чем обстоятельно дан материал в фундаментальном исследовании «Феномен Норильска».

Из-за оккупации Украины сложилось чрезвычайно острое положение с обеспечением промышленности алюминием. Как уже было сказано ранее, в стране остался один из пяти алюминиевый завод – Уральский, правда маломощный. Были приняты экстренные меры по увеличению его мощности и строительству новых заводов и уже в сентябре 1942 г. вступила в строй вторая очередь Уральского завода. В 1943 г. он уже давал столько алюминия, сколько до войны выпускали три завода. В военные годы стали выплавлять алюминий Богословский завод на Урале и Новокузнецкий в Кемеровской области, сырьевой базой которых служили месторождения высококачественных бокситов СУБРа, а позже – выявленные месторождения бокситов на Южном Урале (ЮУБР).

В годы войны были расширены Джезказганский и Балхашский меднорудные комбинаты, а вблизи последнего открыто и быстро вовлечено в освоение крупное Восточно-Коунрадское медно-молибденовое месторождение. Медедобывающая промышленность страны полностью обеспечивала нужды оборонных отраслей.

Основная часть добычи свинцово-цинковых руд производилась на месторождениях Рудного Алтая и Каратау (Южный Казахстан), запасы которых в военные годы были существенно увеличены.

Резко возросшая потребность в вольфраме удовлетворялась за счет месторождений Джидинского, Белуха и Антонова гора в Забайкалье, Мульчихинского на Алтае, Лянгарского и Койташского в Узбекистане, Чорух-Дайронского в Таджикистане. С началом войны к ним присоединился Ингичкинский вольфрамовый рудник (Западный Узбекистан), построенный в рекордно короткий срок на базе скарновой залежи, открытой в день начала войны – 22 июня 1941 г. Молибденовые концентраты поставлялись, кроме Балхашского комбината, рудниками Умальтинским на Дальнем Востоке, Первомайским (на Джидинском месторождении) и Чикойским в Забайкалье. В 1943 г., после освобождения от немецких захватчиков Северного Кавказа, возобновилась добыча вольфрамовых и молибденовых руд на Тырныаузском месторождении. Добыча вольфрамовых руд была организована также на открытом в военные годы Караобинском месторождении в Казахстане и др.

Оккупация Никитовских ртутных рудников на Украине поставила в тяжелое положение производство ряда боеприпасов. В связи с этим в сжатые сроки были доразведаны крупные запасы ртути на месторождениях Южной Киргизии, что позволило быстро ввести в действие Хайдарканский ртутный комбинат, ставший флагманом ртутной подотрасли. Кроме того, была осуществлена опытная отработка ряда более мелких месторождений: Чаувайского, Адыракоуского, Бирксуйского в Средней Азии, Акташского в Горном Алтае и др. Военные заводы были полностью обеспечены этим важным стратегическим металлом.

Значительно расширил выпуск стратегической продукции и Кадамджайский сурьмяный комбинат (Южная Киргизия), первая очередь которого была введена в строй в 1934 г. Отпала необходимость в импорте и этого металла.

Среди месторождений олова, выявленных в годы Великой Отечественной войны, важное значение имели Хрустальнинское в Приморье и Хинганское в Хабаровском крае, однако основную массу концентратов этого важнейшего металла оборонного значения (подшипниковые сплавы, консервные банки и пр.) поставляли в годы войны рудники Якутии и Чукотки. Добыча олова на них возросла с 1,9 тыс. т в 1940 г. до 4,2 тыс. т в 1945 г. А всего для нужд обороны предприятия Северо-Востока СССР поставили 17,6 тыс. т этого металла.

Предвидя неизбежное военное столкновение с фашизмом, руководство СССР укрепляло минерально-сырьевую базу всех отраслей народного хозяйства, создавало новые центры тяжелой промышленности на востоке страны. Напоминаю, что в 30-х годах были открыты и разведаны такие уникальные объекты минерального сырья, как «Второе Баку» – Волго-Уральская нефтегазоносная провинция, месторождения железных руд горы Магнитной, никелевые месторождения в Мурманской области, месторождение бокситов Красная Шапочка на Урале, Колымский золотоносный район, оловорудные месторождения Валькумей и Иультин в Магаданской области и Эге-Хайское – в Якутии, Тырныаузское месторождение молибден-вольфрамовых руд в Кабардино-Балкарии, Хайдарканское месторождение ртути в Киргизии, Верхне-Камские месторождения калийных солей, Хибиногорские месторождения апатит-нефелиновых руд и многие другие. На базе вновь открытых месторождений закладывались новые шахты и рудники, создавались крупнейшие предприятия тяжелой промышленности и энергетики, в том числе такие гиганты, как Кузнецкий и Магнитогорский металлургические комбинаты, Уральский завод тяжелого машиностроения, Уралвагонзавод, Челябинский тракторный завод, Норильский горно-металлургический никелевый комбинат. Создание на востоке страны новых горнорудных и машиностроительных предприятий позволило нашей стране выстоять в великой битве с фашизмом – практически один на один, без существенной помощи союзников.

Геологи Северо-Востока приступили к форсированной разведке выявленных месторождений полезных ископаемых, и в первую очередь месторождений угля как основы энергетики и жизнедеятельности населенных пунктов. В эти годы были разведаны такие крупные в масштабах края месторождения, как Аркагалинское, Эльгенское, Хасынское. За годы войны разведанные запасы каменного угля на Колыме увеличились в 5 раз. Добыча его возросла в 4 раза, достигнув в 1945 г. 582 тыс. т. Добытый уголь с Аркагалинского месторождения доставлялся автотранспортом по Колымской трассе во все населенные пункты Центральной Колымы. С Эльгенского месторождения он поступал по узкоколейной железной дороге на Усть-Тасканскую электростанцию. Это обстоятельство во многом способствовало росту добычи золота и олова – тех стратегически важных металлов, ради которых и существовал Дальстрой.

Необходимо подчеркнуть, что именно Северо-Восток обеспечил значительную часть валютного металла для оплаты поставок военного снаряжения, поступавшего из-за рубежа. Напомню еще раз, что одна из трасс, причем наиболее сложная и протяженная, по которой доставлялись военные грузы из США и перегонялись военные самолеты по ленд-лизу, была проложена через прииски Колымы.

С такой же интенсивностью трудились и работники цветной металлургии других регионов СССР.

Итак, несмотря на временную потерю крупнейших центров топливной и металлургической промышленности в европейской части СССР, подготовленные в довоенные годы запасы топливного и рудного сырья в других районах страны, а также запасы новых месторождений, ускоренно разведывавшихся уже в годы войны, позволили постепенно наращивать объемы добычи топлива и металлургической продукции (табл.3).

Из приведенных в табл.3 данных видно, что наиболее тяжелыми и критическими в добыче угля, железной руды и в производстве чугуна и стали были 1942 и 1943 гг., а в добыче нефти – 1943 и 1944 гг. В эти трудные годы большую роль сыграли созданные накануне войны мобилизационные запасы топлива и металла, а также уголь, нефть, руда, чугун и сталь, которые добывались и производились в восточных районах страны. Уже с 1943 г. начал расти уровень добычи угля и выплавки чугуна и стали, а с 1944 г. стала увеличиваться добыча нефти и железной руды. В 1945 г., одновременно с начавшимся восстановлением разрушенных врагом предприятий, происходил дальнейший рост добычи и производства топлива и металла.

Поисковые работы на уран с началом войны, к сожалению, были прекращены, как «не дающие быстрой отдачи». Возобновлены они были в широких масштабах после издания в 1942 г. постановления ЦК ВКПб) и Правительства СССР о необходимости создания ядерного оружия. Руководителем «уранового проекта» стал И.В. Курчатов. Поисками урана занимались все полевые партии Геолкома, а затем к ним присоединились и геологоразведочные организации отраслевых наркоматов. Кроме целенаправленных поисков урана, велись и так называемые попутные поиски – массовые замеры радиоактивности выходов всех горных пород, всего поднимаемого керна, всех водных источников. Выявленные рудопроявления оперативно разведывались и, в случае наличия кондиционных руд, немедленно передавались в промышленное освоение. В особо крупных масштабах такие работы были развернуты в послевоенные годы Первым главком Мингео СССР. Итог – многие десятки выявленных месторождений, причем зачастую принципиально новых геолого-промышленных типов.

Продолжение статьи в журнале №1 2010 г. и №2 2010 г.